Today is
e-mail: zairm@yandex.ru
tennis
golf
— Другими словами, Кафельников — не тусовщик?
— Да, потому что профессиональный теннис требует полной отдачи. А если этого не происходит, он не прощает. Наверное, поэтому многие теннисисты после удачных выступлений избегают лишних встреч, в том числе и с журналистами. На спортсменов и без того столько всего наваливается... А объяснять, что черное — это черное, а не белое — бесполезное занятие. — Мама Марата Сафина пожаловалась, что поклонники и поклонницы настолько одолели Марата, что он даже на самый безобидный ее вопрос не может спокойно реагировать.
— Я очень хорошо ее понимаю, потому что сам пережил такое. Как только человек становится знаменитым, многие стараются навязать ему свое присутствие или дружбу, чтобы потом козырять этим. И если этому не противодействовать, личная жизнь спортсмена становится кошмаром. Вы не представляете, как это нелегко — быть все время на виду. Психологически тяжело, и многие начинающие спортсмены на этом ломаются. Ведь ты не можешь делать то, что хочется, что могут все нормальные люди: выплеснуть эмоции, ругнуться, одеться как попало или просто что-то съесть без вилки и ножа...
— Как вы разряжаетесь: приходите домой и кричите на близких?
— Всякое бывает, но я стараюсь не переходить рамки, потому что понимаю, что ни жена, ни родители ни в чем не виноваты.
— Как бы вы охарактеризовали себя? Какой на самом деле Женя Кафельников?
— Я — эгоист, но стараюсь избавиться от этого качества. Потому что для себя уяснил: никому не удается прожить жизнь в свое удовольствие. Бывают периоды, когда хочется делать так, чтобы было удобно и выгодно только мне. Может быть, этого мне как раз недоставало в детстве? Но детство прошло, и сейчас, с появлением семьи, многое меняется в моем характере.
— Кстати, когда вы узнали, что Маша беременна, какая была ваша реакция?
— Кажется, это было в феврале, когда я играл турнир в Лондоне. Я страшно обрадовался, потому что очень хотел иметь сына или дочь. И сказал ей, что это замечательно! После этого она немного успокоилась, потому что была напугана. Думала, наверное, что я буду против, что ребенок может помешать моей карьере.
— Маша рожала в Германии?
— Да, но я, к сожалению, не смог быть в это время рядом. Мне позвонили друзья среди ночи в Остраву. Сразу вылететь к ней я не смог, но уже на следующий день навестил ее в больнице.
— Бабушка с дедушкой уже видели внучку?
— Не только видели. Дед уже нянчится с Олесей. Он специально прилетел из Сочи в Германию, чтобы помочь Маше. Ей же трудно с двумя детьми. Тем более, что Диане (старшей дочке Марии), всего четыре года.
— А кто дал имя Вашей дочери?
— Жена. Я не стал возражать. И вообще, мы сразу так решили: если родится сын — я назову, если дочка — она.
— Вы хотите, чтобы ваши дети стали теннисными профессионалами?
— Почему обязательно теннисными? Я не стану навязывать им свое мнение. Если они захотят стать, допустим, артистами, я не буду против. Теннис довольно травматичный вид спорта, и, по-моему, для женщин более предпочтителен гольф. Я сам увлекаюсь гольфом, в него можно играть до старости. А в теннисе в свои 24 года я уже чувствую себя ветераном. Правда, если у нас с Машей родится сын, то уж он непременно станет теннисистом.
— А у вас есть какие-нибудь обязанности по дому?
— Маша сразу сказала, что готова оградить меня от всего, пока я выступаю в Туре. И действительно, когда я играл в Штутгарте, она настояла, чтобы я спал в отдельной комнате, чтобы ребенок ночью не тревожил.
— Значит, у молодого папы заботы только теннисные?
— Нет, памперсы менять мне все же доверяют.
— А почему вы выбрали Германию? Борис Беккер, например, из- за высоких налогов предпочитает жить в другой стране.
— Я страну местожительства не менял. Я живу в Сочи. А в Германии у нас апартаменты, потому что ездить на турниры из Европы гораздо удобнее, чем летать из Сочи.
— Вы перемещаетесь по миру только в собственном самолете?
— Да, у меня есть свой самолет, но на Кубок Кремля я прилетел на "Люфтганзе".
— Многие знаменитые спортсмены, несмотря на то что постоянно окружены толпой поклонников, больше всего на свете боятся одиночества. Что думаете вы по этому поводу?
— Честно говоря, я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Это вовсе не значит, что я такой бесстрашный, просто сам еще не знаю, чего опасаться в жизни. Все зависит от человека. Но одиночество меня не страшит.
— Женя, не так давно вы расстались со своим тренером Анатолием Лепешиным. До этого вы не раз повторяли, что если такое произойдет, то для вас это будет катастрофой, и что 80 процентов того, что вы умеете в теннисе и в жизни, от Лепешина. Причина разрыва была действительно веская?
— На самом деле причин было несколько, но я не хочу о них говорить. К счастью, с Анатолием Александровичем мы расстались мирно.
— Тренироваться самому проще?
— Нет. Особенно тяжело психологически. Но скоро у меня появится новый тренер. Не хочу пока называть его имени. Единственное, что скажу, он — иностранец.
— Скажите, а вы не оставили мысль стать первой ракеткой мира?
— Нет, конечно. Следующий сезон должен стать решающим. Ведь именно сейчас я нахожусь в расцвете физических сил. А через два-три года об этой цели можно будет забыть...
— Вы заявили, что скоро, возможно, вообще оставите теннис. Что может повлиять на это решение?
— Как только почувствую свою неспособность выигрывать турниры, так и уйду. А болтаться между 100-м и 200-м номерами — это не по мне.
— И все же ваши ближайшие планы...
— Еще хотя бы раз выиграть турнир "Большого шлема", хотя бы на миг ощутить себя сильнейшим в мире. Это — непередаваемое чувство.
— Что вы можете сказать о своем новом товарище по сборной страны, Сафине?
— Марат — хороший игрок, у него прекрасные данные, но пока он еще только в начале пути. А способен он, как показал этот сезон, по существу первый в его профессиональной карьере, на многое.
— Как вы считаете, он сможет превзойти ваши достижения?
— Это будет зависеть только от него.
— Свое будущее после тенниса вы связываете с жизнью в Германии?
— Ни в коем случае. Мой любимый город — Сочи, и я хочу сделать для него что-нибудь полезное. Чтобы он стал престижным курортом, как Канны или Мальорка. Чтобы наши люди ехали не в Дубай или Анталию, не оставляли деньги за рубежом, а отдыхали дома, где намного лучше.
— Вы не сильно расстраиваетесь от того, что о вас не всегда отзываются лестно?
— Мне достаточно того, как меня оценивают жена и родители. Они лучше других знают, какой я.
— В чем вы видите смысл вашей жизни?
— Когда я был маленьким, мне страстно хотелось иметь много разных вещей, от красивых игрушек до автомобилей. Сейчас я имею возможность купить практически все, о чем мог когда-либо мечтать. И даже больше. Но только теперь я понял, что счастье не в этих вещах, и не в деньгах, и даже не в их количестве, и не в личном самолете. В чем? К сожалению, этот вопрос для меня еще открыт...
— Женя, а у вас есть любимое высказывание?
— Есть, правда, оно не нравится Маше: "Что Бог ни делает, все к лучшему".
Вот так, на высокой ноте и завершился для Жени Кубок Кремля’98. Правда, пришло в те дни в "Олимпийский" и одно печальное известие из Сочи, пожалуй, больше других касавшееся именно нашего героя: не стало Тамилы Михайловны Шишкиной.
Сергей Пономарев (он по-прежнему следует за Кафельниковым по турнирам, в роли своего рода менеджера), сам за две недели до того похоронивший мать, сразу позвонил Шишкину. Сказал Валерию Владимировичу нужные слова, добавив, что Женя вот тоже здесь, рядом, тоже соболезнует, говорит, что готов помочь, сделать все, что нужно... Шишкин поблагодарил ребят, заверил, что все необходимое он с сыновьями уже сделал.
Сам же Евгений трубку не взял...
"Я — индивидуален, как любой человек. В этом мире существует всего один такой Кафельников, и нужно принимать его таким, как он есть. Мне осталось в профессиональном теннисе от силы три-пять лет, поэтому я стараюсь отдать ему всего себя... Меня часто обвиняют в том, что играю очень много турниров. И порой я действительно чувствую себя истощенным. Но я привык работать без остановки... Вся моя жизнь вращается вокруг тренировок и матчей. Я кочую по миру, порой без друзей и семьи, близких мне людей. Я скучаю по ним, и у меня бывают очень трудные моменты. Но журналисты и болельщики от чемпионов всегда ждут только одного — новых и новых побед. И мало кого интересует, как они, эти победы, добываются. А все мои проблемы остаются только со мной...".
Может, эти редкие откровения Кафельникова способны хоть как-то пролить свет на его личность?
— Да, потому что профессиональный теннис требует полной отдачи. А если этого не происходит, он не прощает. Наверное, поэтому многие теннисисты после удачных выступлений избегают лишних встреч, в том числе и с журналистами. На спортсменов и без того столько всего наваливается... А объяснять, что черное — это черное, а не белое — бесполезное занятие. — Мама Марата Сафина пожаловалась, что поклонники и поклонницы настолько одолели Марата, что он даже на самый безобидный ее вопрос не может спокойно реагировать.
— Я очень хорошо ее понимаю, потому что сам пережил такое. Как только человек становится знаменитым, многие стараются навязать ему свое присутствие или дружбу, чтобы потом козырять этим. И если этому не противодействовать, личная жизнь спортсмена становится кошмаром. Вы не представляете, как это нелегко — быть все время на виду. Психологически тяжело, и многие начинающие спортсмены на этом ломаются. Ведь ты не можешь делать то, что хочется, что могут все нормальные люди: выплеснуть эмоции, ругнуться, одеться как попало или просто что-то съесть без вилки и ножа...
— Как вы разряжаетесь: приходите домой и кричите на близких?
— Всякое бывает, но я стараюсь не переходить рамки, потому что понимаю, что ни жена, ни родители ни в чем не виноваты.
— Как бы вы охарактеризовали себя? Какой на самом деле Женя Кафельников?
— Я — эгоист, но стараюсь избавиться от этого качества. Потому что для себя уяснил: никому не удается прожить жизнь в свое удовольствие. Бывают периоды, когда хочется делать так, чтобы было удобно и выгодно только мне. Может быть, этого мне как раз недоставало в детстве? Но детство прошло, и сейчас, с появлением семьи, многое меняется в моем характере.
— Кстати, когда вы узнали, что Маша беременна, какая была ваша реакция?
— Кажется, это было в феврале, когда я играл турнир в Лондоне. Я страшно обрадовался, потому что очень хотел иметь сына или дочь. И сказал ей, что это замечательно! После этого она немного успокоилась, потому что была напугана. Думала, наверное, что я буду против, что ребенок может помешать моей карьере.
— Маша рожала в Германии?
— Да, но я, к сожалению, не смог быть в это время рядом. Мне позвонили друзья среди ночи в Остраву. Сразу вылететь к ней я не смог, но уже на следующий день навестил ее в больнице.
— Бабушка с дедушкой уже видели внучку?
— Не только видели. Дед уже нянчится с Олесей. Он специально прилетел из Сочи в Германию, чтобы помочь Маше. Ей же трудно с двумя детьми. Тем более, что Диане (старшей дочке Марии), всего четыре года.
— А кто дал имя Вашей дочери?
— Жена. Я не стал возражать. И вообще, мы сразу так решили: если родится сын — я назову, если дочка — она.
— Вы хотите, чтобы ваши дети стали теннисными профессионалами?
— Почему обязательно теннисными? Я не стану навязывать им свое мнение. Если они захотят стать, допустим, артистами, я не буду против. Теннис довольно травматичный вид спорта, и, по-моему, для женщин более предпочтителен гольф. Я сам увлекаюсь гольфом, в него можно играть до старости. А в теннисе в свои 24 года я уже чувствую себя ветераном. Правда, если у нас с Машей родится сын, то уж он непременно станет теннисистом.
— А у вас есть какие-нибудь обязанности по дому?
— Маша сразу сказала, что готова оградить меня от всего, пока я выступаю в Туре. И действительно, когда я играл в Штутгарте, она настояла, чтобы я спал в отдельной комнате, чтобы ребенок ночью не тревожил.
— Значит, у молодого папы заботы только теннисные?
— Нет, памперсы менять мне все же доверяют.
— А почему вы выбрали Германию? Борис Беккер, например, из- за высоких налогов предпочитает жить в другой стране.
— Я страну местожительства не менял. Я живу в Сочи. А в Германии у нас апартаменты, потому что ездить на турниры из Европы гораздо удобнее, чем летать из Сочи.
— Вы перемещаетесь по миру только в собственном самолете?
— Да, у меня есть свой самолет, но на Кубок Кремля я прилетел на "Люфтганзе".
— Многие знаменитые спортсмены, несмотря на то что постоянно окружены толпой поклонников, больше всего на свете боятся одиночества. Что думаете вы по этому поводу?
— Честно говоря, я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Это вовсе не значит, что я такой бесстрашный, просто сам еще не знаю, чего опасаться в жизни. Все зависит от человека. Но одиночество меня не страшит.
— Женя, не так давно вы расстались со своим тренером Анатолием Лепешиным. До этого вы не раз повторяли, что если такое произойдет, то для вас это будет катастрофой, и что 80 процентов того, что вы умеете в теннисе и в жизни, от Лепешина. Причина разрыва была действительно веская?
— На самом деле причин было несколько, но я не хочу о них говорить. К счастью, с Анатолием Александровичем мы расстались мирно.
— Тренироваться самому проще?
— Нет. Особенно тяжело психологически. Но скоро у меня появится новый тренер. Не хочу пока называть его имени. Единственное, что скажу, он — иностранец.
— Скажите, а вы не оставили мысль стать первой ракеткой мира?
— Нет, конечно. Следующий сезон должен стать решающим. Ведь именно сейчас я нахожусь в расцвете физических сил. А через два-три года об этой цели можно будет забыть...
— Вы заявили, что скоро, возможно, вообще оставите теннис. Что может повлиять на это решение?
— Как только почувствую свою неспособность выигрывать турниры, так и уйду. А болтаться между 100-м и 200-м номерами — это не по мне.
— И все же ваши ближайшие планы...
— Еще хотя бы раз выиграть турнир "Большого шлема", хотя бы на миг ощутить себя сильнейшим в мире. Это — непередаваемое чувство.
— Что вы можете сказать о своем новом товарище по сборной страны, Сафине?
— Марат — хороший игрок, у него прекрасные данные, но пока он еще только в начале пути. А способен он, как показал этот сезон, по существу первый в его профессиональной карьере, на многое.
— Как вы считаете, он сможет превзойти ваши достижения?
— Это будет зависеть только от него.
— Свое будущее после тенниса вы связываете с жизнью в Германии?
— Ни в коем случае. Мой любимый город — Сочи, и я хочу сделать для него что-нибудь полезное. Чтобы он стал престижным курортом, как Канны или Мальорка. Чтобы наши люди ехали не в Дубай или Анталию, не оставляли деньги за рубежом, а отдыхали дома, где намного лучше.
— Вы не сильно расстраиваетесь от того, что о вас не всегда отзываются лестно?
— Мне достаточно того, как меня оценивают жена и родители. Они лучше других знают, какой я.
— В чем вы видите смысл вашей жизни?
— Когда я был маленьким, мне страстно хотелось иметь много разных вещей, от красивых игрушек до автомобилей. Сейчас я имею возможность купить практически все, о чем мог когда-либо мечтать. И даже больше. Но только теперь я понял, что счастье не в этих вещах, и не в деньгах, и даже не в их количестве, и не в личном самолете. В чем? К сожалению, этот вопрос для меня еще открыт...
— Женя, а у вас есть любимое высказывание?
— Есть, правда, оно не нравится Маше: "Что Бог ни делает, все к лучшему".
Вот так, на высокой ноте и завершился для Жени Кубок Кремля’98. Правда, пришло в те дни в "Олимпийский" и одно печальное известие из Сочи, пожалуй, больше других касавшееся именно нашего героя: не стало Тамилы Михайловны Шишкиной.
Сергей Пономарев (он по-прежнему следует за Кафельниковым по турнирам, в роли своего рода менеджера), сам за две недели до того похоронивший мать, сразу позвонил Шишкину. Сказал Валерию Владимировичу нужные слова, добавив, что Женя вот тоже здесь, рядом, тоже соболезнует, говорит, что готов помочь, сделать все, что нужно... Шишкин поблагодарил ребят, заверил, что все необходимое он с сыновьями уже сделал.
Сам же Евгений трубку не взял...
"Наверное, у него свой путь к храму?"
Почему он такой? Ответ на этот вопрос тщетно пытаются получить не только миллионы поклонников Кафельникова, но даже те,
кто знает его близко. Кто же он? Теннисный робот или противоречивая, сложная натура?"Я — индивидуален, как любой человек. В этом мире существует всего один такой Кафельников, и нужно принимать его таким, как он есть. Мне осталось в профессиональном теннисе от силы три-пять лет, поэтому я стараюсь отдать ему всего себя... Меня часто обвиняют в том, что играю очень много турниров. И порой я действительно чувствую себя истощенным. Но я привык работать без остановки... Вся моя жизнь вращается вокруг тренировок и матчей. Я кочую по миру, порой без друзей и семьи, близких мне людей. Я скучаю по ним, и у меня бывают очень трудные моменты. Но журналисты и болельщики от чемпионов всегда ждут только одного — новых и новых побед. И мало кого интересует, как они, эти победы, добываются. А все мои проблемы остаются только со мной...".
Может, эти редкие откровения Кафельникова способны хоть как-то пролить свет на его личность?
"Чемпион — это одинокий волк"
Это суждения известного петербургского телекомментатора, режиссера спортивных программ
ТРК "Петербург" Эрнеста Серебренникова, человека, прожившего уже не один десяток лет в мире профессионального спорта. — С затуманенными
мозгами, затравленный гонкой за рекордами, очками, большими деньгами. Фантастическая слава, к которой он невольно
привыкает, подогреваемое победами тщеславие, — и вот уже вокруг него создается определенная аура, под игом которой и формируется
его сознание. Один мой приятель любил повторять: великий спортсмен — это человек с характером убийцы. Ну а то, что все они великие эгоисты,
это же аксиома. Иначе и быть не может. Если ты в спорте и хочешь побеждать — ты должен быть таким. Самолюбие, честолюбие, тщеславие —
называйте как хотите — и все это в превосходной степени, до болезненности — вот главная пружина, стержень, без которого не состоится
ни один великий мастер..."Таков ли наш герой? Наверное, да. "Знаете, как говорят в Америке про баскетбол? Темнокожие игроки любят сыграть красиво, а белым — главное забить мяч в кольцо. Так вот я — белый. И для меня совершенно не важно, как я буду играть и что обо мне потом будут говорить. Главное — победить". Это очередное откровение Кафельникова не нуждается в комментариях...
Свой седьмой в профессиональном теннисе сезон Женя завершил в Ганновере. Правда, на этот раз там не преуспел. Попав в одну подгруппу с Сампрасом, Мойей и Кучерой, сумел обыграть лишь последнего, и в результате, впервые за последние несколько лет компьютер ATP Tour не зафиксировал его в итоговой десятке. № 11 — не есть ли это начало отступления лучшего российского теннисиста от заветной вершины? "Кафель треснул", как оскорбительно выразилась одна уважаемая российская газета, или все же "есть еще порох в пороховницах"?
Ответ на этот вопрос должна была дать Австралия, в Открытом чемпионате которой он не участвовал уже с 1996 г.
"Восхождение на Олимп"
И ответ был получен: Кафельников с блеском выиграл свой второй титул «Большого шлема», победив в финале шведа Томаса Энквиста.
Это "великое чувство", как сказал Кафельников, встать в один ряд с великими чемпионами. Но разделить эту радость с российскими любителями
тенниса ему опять не удалось. Да он к этому, похоже, и не стремился. Из Мельбурна отправился в Марсель, где уже спустя день вновь
вышел на корт. Как бы следуя еще победной инерции, обыграл голландца Сьенга Шалькена, а в следующем круге уступил Доминику
Хрбаты (Словакия). И лишь после этого ненадолго, едва ли не инкогнито, заглянул на пару дней повидаться с родителями в родной Сочи.
А оттуда — опять на турниры — в Роттердам, Лондон и так далее, по маршруту, заранее расписанному им совместно с ATP Tour...И напрасно ждали его в Москве поклонники и теннисные функционеры, наверняка желавшие реабилитироваться за промашку трехлетней давности после победы на "Ролан Гаррос", когда его никто не встретил в аэропорту, и устроить триумфатору достойный прием. Нет, Женя не дал им ни шанса.
Напрасно провел время у телефона и работающий ныне в Австрии Анатолий Лепешин: победной реляции из далекой Австралии от бывшего ученика, еще в недавнем прошлом клявшегося в признательности "до гробовой доски", не последовало. Как не последовало ее и позже.
А впрочем, чего ждал Анатолий Александрович? Ему можно искренне посочувствовать, но не сам ли он годами культивировал в сознании своего подопечного неблагодарность по отношению к другому тренеру? Даже своему коллеге, растившему этот талант с теннисных пеленок...
"Если ты выстрелишь в прошлое из пистолета, будущее выстрелит в тебя из пушки", — гласит народная мудрость...
"Эпилог"
Спустя три месяца после победы в Мельбурне осуществилась детская мечта Евгения и его тренера Валерия Шишкина,
заложившего надежный фундамент этого успеха: он оказался на вершине мирового рейтинга. Да, взошел он туда не впечатляюще, после серии
из шести поражений подряд на стартах турниров, но не лучшим образом действовал в этот период и Пит Сампрас. Но как бы то ни было,
3 мая 1999 г. Пит уступил Жене лидирующую позицию: компьютер АТР вывел Кафельникова на 1-ое место мирового рейтинга. Трудно поверить,
что наш теннисист — первый в мире! Дала свои плоды и многолетняя работа с ним Анатолия Лепешина. Да и Ларри Стефанки привнес
что-то такое в его игру, что позволило подняться на самый верх. Они заслужили свою долю аплодисментов… "Гамбург, Пиннеберг, Шишкину.
Дорогой Валерий!
Сердечно поздравляем тебя с восхождением Кафельникова на теннисный Олимп!
Мы рады за тебя, за то, что долгие годы возни с этим парнем, — мы тут подсчитали, получается не менее 12 лет!— и притом самых важных для становления теннисиста, — не пропали даром. Кто бы потом ни работал с ним, все они будут иметь дело, в конечном счете, с результатом твоего труда, и, как нам кажется, ты можешь гордиться этим результатом. От души желаем тебе здоровья, удачи и будем ждать новых успехов!
Твои Вадим Сергеевич Вепринцев и Евгений Васильевич Царев.
3 мая 1999 г.»
P.S. Мой издатель, Сергей Деревянко, встречался с Кафельниковым во Франкфурте, на матче Кубка Дэвиса с немцами. На вопрос, успел ли Евгений ознакомиться с рукописью, переданной ему Даниэлем Вацеком, и какие у него есть замечания, без пяти минут лучший теннисист мира ответил: «Я лучше сам напишу о себе книгу». Что ж, такое намерение достойно похвалы. Если не боишься «увлечься трудностью мероприятия» — в добрый путь! Будем ждать, Женя! Если не возражаешь, могу предложить своё начало:
«Воспоминания о времени, проведенном в родном Сочи, самые дорогие для меня. Пляжи, щедрое солнце, шум морского прибоя. Рыбалка на нашей речушке Сочинке. И — теннис. Игра, которая с самого раннего детства стала частицей моей жизни...»
15 мая 1999 г., Москва — С.-Петербург
* * *
(Read more...)
