P.Р.S. Послесловие, написать которое меня подтолкнуло интервью, данное Кафельниковым программе «Спорт.РИА Новости» 29 апреля 2020 года, т.е. почти через 21 год после выхода моей книги. Кафельников вновь повторил свой избитый тезис, что у него был один тренер, которому он «до своей гробовой доски будет благодарен, потому что реально без него я был бы никем». Вы думаете, он сказал это о Шишкине? Нет, конечно! Опять о Лепешине. А про Шишкина даже не вспомнил… И я счел своим долгом еще раз вернуться к этой теме.
   На фоне постоянных споров и дискуссий, кто является величайшим теннисистом всех времён и народов, порой забываются фигуры людей, кто, собственно, и делает из маленьких человечков великих чемпионов. Если меня попросят назвать навскидку лучших теннисных тренеров России, на ум придут имена прежде всего тех наставников, кто сумел вылепить больших мастеров из маленьких детей, которые по той или иной причине оказались на корте с ракеткой в руках. И это будут те, кого я лично знаю (или знал), видел их в работе с учениками и поэтому могу о них судить не с чьих-то слов. Это Лариса Преображенская, Татьяна Наумко, Виктор Шкляр, Наталья Рогова, Борис Собкин, Святослав Мирза, Рауза Исланова, Эдуард Давыденко, Виктор Янчук, Екатерина Крючкова, Дмитрий Дегтярев. Ну и, конечно, Валерий Шишкин. Потому что мы все знаем имена тех, кого они вырастили. Как видите, имени Лепешина в моем списке нет.
   А кого собственно вырастил, «вытренировал» Анатолий Лепешин? Боюсь, что навскидку мне никто из тех, кто разбирается в теннисе, этого не скажет. И это потому, что на самом деле, Лепешин - это тот (не классический, но встречающийся) случай в спорте, когда не тренер сделал имя игроку, а игрок, которого он получил готовым, сделал имя тренеру. Давайте посмотрим, кем эти двое – Кафельников и Лепешин - были до начала их работы в связке как персональный тренер/ученик.
   Кафельникова, как и его партнеров по юношеской команде СССР (Андрея Медведева, Олега Огородова, Дмитрия Томашевича, Саргиса Саргсяна, Андрея Рыбалко, Сергея Пономарева) – уже знали в теннисном мире, как перспективных, талантливых юниоров, победителей мировых командных турниров – World Youth Cup-1990 для 16-летних (c 2002 он стал называться Junior Davis Cup), и в том же году - Sunshine Cup (командный чемпионат мира для 18-летних, проводился до 2007 г.). И в обоих случаях капитаном команды (подчеркиваю: не тренером, а капитаном - в теннисе это далеко не одно и то же!) был Анатолий Лепешин. За что в 1990 году и получил самое высокое звание — Заслуженный тренер СССР.
   Почему именно он? Он был лучшим детским тренером страны? Но у нас есть целый список известных тренеров, за которыми стоят много более известные ученики. А кого лично вырастил Лепешин? Я знаю только, что он работал одно время с юным Александром Богомоловым-старшим, который своих главных успехов (как и звания мсмк) добился уже под руководством другого тренера, Бориса Лунина. И еще с Виктором Рубановым (мастер спорта, первый тренер Ани Курниковой и еще более известный, как муж Ольги Морозовой) и Евгением Барановым (чемпион СССР 1974 г. среди юношей).
   А дело в том, что в СССР спортом руководила, как многие помнят, такая структура как Госкомспорт, а в ней были такие штатные должности, как Государственный тренер. Вот в теннисе эту должность много лет занимал Анатолий Лепешин. За какие заслуги именно он – не знаю. За ним числилось наибольшее количество выращенных юных мастеров тенниса? Его персональные ученики чаще других становились чемпионами страны? Или он, как самый авторитетный тренер, избирался на эту должность тренерским советом федерации?
   Знаю одно: это означало, что он руководил (еще раз подчеркиваю: руководил, а не тренировал) всеми юношескими и молодежными сборными командами страны. А это, в свою очередь, означало, что в его ведении было проведение и руководство т.н. «сборов» команд. Вот где он имел власть над всеми детскими тренерами! Кого (чьих учеников) хотел – приглашал, кого не хотел – нет. А что значило тогда приглашение на этот сбор? Очень много. Прежде всего – обеспечение игроков дефицитным теннисным инвентарем (лучшие ракетки, форма, мячи…). Это и есть финансовые рычаги, которые давала Лепешину эта должность. Плюс связи. Плюс хорошие поездки на зарубежные турниры...
   Может, личные успехи Лепешина в теннисе дали ему такое преимущество перед другими тренерами? Но судите сами. В 1956-1957 гг. он становился победителем Всесоюзных командных соревнований среди юношей (в составе команды Москвы). В 1958 и 1960 гг. становился победителем командных чемпионатов СССР в составе команды «Динамо», за что в 1963 г. получил звание мастера спорта СССР. В 1963—1975 годах был тренером «Юного динамовца» МГС «Динамо». Обратите внимание – не конкретного игрока, а опять некоего общества, клуба. И таким образом в 1972-м стал заслуженным тренером РСФСР: под его руководством юношеские и молодежные сборные команды СССР выигрывали турниры на разных командных первенствах. (Нет, все-таки жаль, что в спорте нет такого звания, как «заслуженный дирижер» - оно, на мой взгляд, Лепешину бы больше подошло).
   Вот интересная выдержка из ежегодника «Теннис» 1983 г.: «Зачастую о работе тренера судят лишь по внешней, так сказать парадной, стороне: громким победам подопечных, зарубежным поездкам и т. п. А вот нелегкие тренерские будни, совмещение обязанностей наставника, воспитателя, врача, завхоза, начальника команды почти всегда остаются за кадром…
   Авторитет тренера, его зарплата, звание находятся, как известно, в прямой зависимости от успехов его учеников. Поэтому вполне естественно, что каждый тренер заинтересован прежде всего в том, чтобы эти успехи были не только яркими, но и стабильными… А именно в период начального обучения тренер сталкивается со значительными трудностями. Они хорошо известны лишь тем, кто сам прошел этот путь. Передавая своих воспитанников коллеге, тренер начинает все заново, как бы с нуля. Если эта передача осуществляется добровольно, так сказать по взаимному согласию, то в отношениях между тренерами не возникает никаких трений. Другое дело, когда тренера заставляют передавать своих воспитанников. В этом случае, как правило, возникают издержки не только психологического, но и производственного характера…
   Вопрос о передаче учеников от одного тренера к другому затрагивался в свое время на страницах газеты «Советский спорт» заслуженным мастером спорта, директором СДЮШОР по теннису г. Тбилиси Теймуразом Какулия. «При существующей ныне системе передачи учеников — отмечает Какулия, — тренер, получивший в результате передачи в свои руки 16-17-летних спортсменов, пожинает фактически плоды труда своего коллеги. А первый тренер? О его вкладе в дело подготовки спортсмена часто забывают вообще. Более того, все достижения спортсмена нередко приписываются лишь преемнику первого тренера».
   То есть, именно то, что и произошло с Лепешиным. Как верно заметила тогда Флора Сергеевна Сивкова, директор сочинской СДЮШОР, «Лепешин снял сливки». Причем, сделал это по отношению к Шишкину, к своему коллеге, в агрессивной, вероломной манере. Достаточно вспомнить как он, фактически уведя у Валерия Владимировича его лучшего ученика, потом делал все, чтобы даже не подпустить Шишкина близко к Кафельникову, публично обзывая его «неврастеником» и «фантазёром»…    Не отдавая себе отчета в том, что тренер в спорте, вырастивший чемпиона - это тоже личность, не намного меньшая, чем сам чемпион. И уж он-то точно имеет право на свой победный профайл. И «задвигать» его, причем руками ученика - это подлость... И в Сочи все об этом знали. Но как они говорили, "как можно бороться с Москвой? Что хотят, то и делают...
   Но Лепешин считал себя при этом правым! Помню наш разговор с ним в Дюссельдорфе на «Кубке Мира-1996 (Кубке Пежо), когда мне удалось вызвать Лепешина на откровенность о причинах того, почему его выбор пал именно на Кафельникова, хотя известно было, что он его недолюбливал прежде.
   «А что мне было делать? – призвал он меня к сочувствию, - я ведь оказался в неоднозначной профессиональной ситуации – в 1991 г. у меня практически не было работы! СССР распадался, а с ним и молодежная сборная. Я уже хотел работать индивидуально, но с кем? Медведев и Рыбалко отошли к Украине, Огородов и Томашевич – к Узбекистану, Саргсян – к Армении. С кем мне было работать? Оставался лишь один россиянин – Кафельников!». Но у него уже был свой тренер – Шишкин, возразил я. «А что Шишкин ему мог дать? Да он уже и бросил его в то лето на произвол судьбы!"
   Лепешин знал, что Шишкин их не бросал, просто в то лето у него были проблемы с младшим сыном, для помощи которому он был вынужден уехать на несколько месяцев в Ленинград, при этом оставив и Кафельникову, и Пономареву все возможности для тренировок в Сочи. Чем и воспользовался Лепешин, начавший подкатывать то к отцу Кафельникова, то к тогдашнему директору сочинской СДЮШОР Борису Конюшкову. И разными посулами, как мы помним из книги, ему удалось «аннексировать» Кафельникова у его тренера.
   Ну и теперь пару слов о главных мотивах, которые, на мой взгляд, двигали тогда поступками Лепешина. Все достаточно банально: это были финансовые мотивы. Давайте вспомним ситуацию в спорте, в частности, в теннисе в начале 90-х годов. Ведущие российские игроки отказались играть с государством по прежней схеме – то есть отдавать в Госкомспорт свои призовые. Чесноков, Наташа Зверева а за ними и другие сильнейшие теннисисты стали заключать профессиональные контакты, чтобы самим распоряжаться заработанными деньгами. В том числе, и в оплате труда тренеров. Призовые в теннисе росли с каждым годом, и 10-15% от них, которые как правило по контрактам отходили к тренеру, стали совсем не теми суммами, что тренеры получали раньше. И это уже не очки, грамоты, значки и ленты на грудь, а реальные деньги, причем очень хорошие деньги. И уж кто-кто, а Лепешин-то это знал.

   За 6 лет работы с Кафельниковым (1992-1997) он получил от него минимум миллион долларов (Евгений как-то сказал, что платил ему 10% от своих заработков). Теперь сравните это с теми 35 тыс. долларов, которые Кафельников обещал Шишкину за 12 лет работы с ним (и которые так и не заплатил). Теперь понятно, почему Лепешин так зубами держался за Кафельникова, всеми силами ограждая его даже от малейшего контакта с Шишкиным? Помните их намечавшуюся в 1994 г. встречу в Сочи: «Не подходи к нему! Не о чем с ним разговаривать! Пусть идет на х…» - реально это было так, в книге я немного смягчил тот посыл Анатолия Александровича...
   И потом произошло именно то, о чем говорил Теймураз Какулия. Шишкин оказался предан забвению, сам Кафельников, как навечно загипнотизированный Лепешиным, вот уже более 25 лет даже не упоминает его имени. Зато Лепешин с тех пор почивал на лаврах. Деньги, восторженные отзывы в СМИ, на всех теннисных торжествах - всегда в президиуме, рядом с Тарпищевым (главное – быть в команде, как учил Олег Спасский, который и сам всегда был в той же команде), плюс ежегодные «Русские Кубки» за «вклад»…
   (Никогда не понимал, зачем их, одинаковых, такое количество одному человеку? И каждый раз, когда смотрел на эти бесконечные вручения их Лепешину (как и Тарпищеву, Лужкову и еще некоторым другим), думал: ну вот Лепешин, ведь имеет шанс войти в историю более или менее порядочным человеком, даже после всех его поступков! Ну выйди ты на трибуну, скажи: с меня уже довольно этих Русских Кубков, ставить уже некуда, давайте вот этот экземпляр отправим в Сочи, Валерию Шишкину, он же его не меньше меня заслужил! Но нет, этого, конечно, не случилось… (Уже позже, когда я опубликовал этот материал о Лепешине на Facebook, один из его бывших учеников, а ныне член ФТР и владелец номинации "Русский Кубок" Дмитрий Вихарев, сообщил мне следующее: "В 2014 году В.Шишкина наградили "Русским Кубком" в номинации "Лучший тренер". Я попросил Кафельникова прийти на церемонию и вручить награду своему первому тренеру, но он отказался..."
   Я, в свою очередь, ответил Дмитрию в том смысле, что лучше, конечно, поздно, чем никогда, да и 20 лет это совсем не срок для пожилого человека, может и подождать... Спасибо, прижизненно успели... Ну а Женя - ну да, он такой...
   Да, жаль ещё, что Лепешин (он скончался в 2010 г.) не успел узнать эту приятную весть о награждении своего коллеги...
   Это отдельная тема. Напомню (в моей книге об этом подробно рассказано), что по окончанию сезона-1994, капитан сборной Вадим Борисов, впервые в истории нашего тенниса выведший команду в финал Кубка Дэвиса, был (видимо, в качестве благодарности за это достижение) смещен. И заменен Анатолием Лепешиным, который на этом заседании Федерации не присутствовал. И даже, как он сам мне потом признавался, не подавал своей заявки на этот пост.
   Я был на том заседании – это же были ещё демократические 90-е, когда журналистов приглашали на такие важные мероприятия, – и помню, как в знак протеста против этого навязанного членам федерации решения подали в отставку ее тогдашний председатель Никита Михалков и его заместитель Геннадий Жуков.     В итоге Лепешин принял тогда очень сильную, отлично укомплектованную (Кафельников, Чесноков, Волков, Ольховский, Черкасов – и все на пике формы и рвутся в бой!) команду Кубка Дэвиса, к тому же на волне невиданного ранее успеха. Этой сборной в очень благоприятной обстановке, при благожелательной помощи всего админресурса нашего тенниса, удалось повторить результат Борисова, и вновь во многом благодаря потрясающей игре Кафельникова выйти в финал. Правда, решающий матч российская команда опять проиграла, на этот раз американцам, несмотря на то, что соперников опять принимали в Москве. Но в команде США был Пит Сампрас, который и прнес американцам три решающих очка, а с ними и Кубок Дэвиса.
    Только в отличие от Анатолия Александровича, Вадиму Борисову тогда то и дело ставили «палки в колеса» - то Чесноков, то Волков, то сразу оба почему-то вдруг отказывались играть за сборную, а однажды, перед четвертьфиналом против чехов (против Петра Корды, Сирила Сука и Славы Доседела!) сложилась такая ситуация, что Борисову пришлось четвертым игроков в команде заявлять самого себя: не приехали на матч сразу трое – Чесноков, Волков и Черкасов. Благо, Кафельникову с Ольховским удалось вдвоем решить эту сложнейшую задачу выхода в полуфинал…
   Впрочем, вскоре сняли и Лепешина, как он сам мне пожаловался при встрече, «так же как и поставили: не спрашивая…»
   И последнее. Оказывается, Вопрос оценки вклада каждого тренера в достижения ученика в СССР рассматривался самым серьезным образом. В том же справочнике «Теннис» за 1983 г. я нашел нормативы, учитывающие вклад первого тренера, даже если они по каким-то причинам уже и не работают вместе.
    Так к примеру, если у спортсмена до 16 лет было два тренера, причем первый из них занимался со спортсменом не менее 3 лет, а второй — не менее 2 лет, то очки, завоеванные спортсменом, делятся поровну. Если первый тренер проработал больше 3 лет, а второй — меньше 2 лет, то первому тренеру начисляется 2/3 очков. Если со спортсменом 16 - 20 лет первый тренер проработал не менее 6 лет, а второй — менее 2, первому тренеру начисляется 2/3 очков.
   Если спортсмен старше 20 лет имел два тренера и второй из них проработал с ним не менее 4 лет, очки делятся поровну. А если второй тренер проработал более 5 лет, он получает 2/3 очков. И соответственно, наоборот - если первый тренер более 5 лет, а второй менее 4-х, то 2/3 очков достаются первому тренеру...
    Подготовка мастеров спорта международного класса — 300 очков, мастеров спорта — 170, игроков в «десятку» сильнейших страны 19 лет и старше — 100 очков. Победа спортсмена на Олимпийских играх или в турнире «Большого шлема» оценивается в 1000 очков…"

    Вот если бы так делили и ту часть призовых, что по контракту с Кафельниковым получал только один Лепешин, можно себе представить, сколько кортов мог бы построить в своем Сочи замечательный тренер и человек Валерий Шишкин…

         *   *   *   *    *   *   *   *   *   *   


       (The End)