В 2008 году, будучи в отпуске в Москве (к тому времени я жил уже в Торонто), встретился по традиции со своим давним другом, геофизиком Валерой Коноваловым. Мы много лет работали, можно сказать, бок о бок в интересах мониторинга испытаний ядерного оружия на полигонах мира. Валера, старший инженер ИФЗ (Института Физики Земли) был одним из разработчиков первой отечественной аналого-цифровой станции с красивым названием «Сапфир», а я волею судьбы оказался тем самым молодым лейтенантом-инженером, выпускником Военной академии, которому было доверено вводить эту станцию в «боевую» эксплуатацию в лаборатории сейсмического контроля в пос. Боровое Кокчетавской обл. Казахской ССР. Рядом, буквально в километре от нашей воинской части, через небольшую сопку находилась и лаборатория самого ИФЗ, куда часто прилетали из Москвы Валера с коллегами. Там мы и познакомились в 1975 г., сдружились – сначала сами, потом семьями, и так на долгие годы.
   Валера, кроме того, что отличный инженер, был еще и заядлый лыжник. Наряду с музыкой и книгами, это была его еще одна страсть. С самого начала зимы он не пропускал ни одного массового старта в Москве, и даже в Боровое всегда прилетал с лыжами – благо, там есть где разгуляться среди живописных сопок! С кем он только не бегал на московских соревнованиях, какие только чемпионы там не участвовали, причем из разных видов спорта!
   Так вот, в один из моих приездов в Москву, в октябре 2008 г., мне позвонил Валера: «Хочешь, познакомлю тебя с олимпийским чемпионом? С самым что ни на есть легендарным! Не пожалеешь!».    Ну кто же из любителей спорта этого не хочет? Тем более, когда выяснилось, что еще минувшей зимой на одном из этих московских стартов он сошелся накоротке с самим Вячеславом Ведениным! Надо было жить в СССР в начале 70-е годов, чтобы знать, что значило это имя. О его спортивном подвиге на Олимпиаде 1972 в японском Саппоро в стране знали, я думаю, все или почти все, даже никаким образом не причастные к лыжам. В то время его имя было ну как Лев Яшин, как Валерий Харламов или Валерий Борзов, как Ирина Роднина или гимнастка Людмила Турищева…
   Но прежде чем рассказать о нашей встрече с Вячеславом, напомню, что сам я к лыжам всегда был более чем прохладен. Это чтобы яснее представлять, какая дистанция вселенского масштаба разделяла меня в этом виде спорта от Веденина. В школе я под любыми предлогами старался избегать зимних уроков физкультуры, когда надо было вставать на лыжи. Против этого спорта протестовала вся моя горячая южная натура. Правда, потом, когда я поступил в академию, те мои номера со справками от врача, с «неожиданными» вывихами ног и рук или «подскочившей» вдруг температурой уже не проходили: зимой лыжи в Военной академии были дисциплиной на уровне занятий по марксистко-ленинской подготовке.

Один раз в неделю – обязательные занятия на территории академии (кроссы, работа над техникой), а в воскресенье с раннего утра – «показательные выступления» на 10 км уже на лыжной базе в Медведково. Попасть в увольнение можно было только через этот кросс. Отпускал сам начальник курса (или его заместители, курсовые офицеры), убедившись, что ты успешно прошел все контрольные точки «десятки» (контролеры стояли на каждом повороте!), нигде не «срезал». Насколько хорошо работала эта методика, можно судить по тому, что к 4 курсу меня научили не только сносно держаться на лыжах, но и выполнять нормативы по третьему разряду, то есть выполнять эту десятку примерно за 45-47 минут!
   Но поначалу из тех, кто бегал совсем уж плохо, сколотили т.н. группу «африканцев», которую возглавляли три выходца из Закавказья – лакец Омар Магомедов из Азербайджана, армянин Миша Шахраманьян и автор этих строк, аварец З.М. из Дагестана. И если другим на эти десять км требовалось в худшем случае чуть больше часа, то мы появлялись с дистанции в лучшем случае часа через полтора, когда остальные курсанты не только сдали лыжи и переоделись, но успели уже и чайку попить.
   (Никогда не забыть, как трогательно меня всегда ждал в буфете мой лучший друг Миша Тюрников с приготовленным уже стаканом горячего чая с лимоном - такие моменты дорогого стОят!). Все эти полчаса курсовой офицер то и дело выскакивал из теплого помещения базы и нетерпеливо кричал курсантам-контролерам: «Ну где там эти "Веденины"? Еще не вышли?». И ближе к обеду наконец появлялись из лесу и мы…
    - Я что хотел тебе предложить, - сказал Валера, предваряя наше знакомство с Ведениным – а дело было в лесопарке недалеко от Теплого стана, там, где Коновалов организовывал свои осенние забеги. – Не мог бы ты подумать над такой темой – написать книгу о Славке? Не спеши отказываться, ты же о Кафельникове написал, а Веденин ничем не хуже!
    - Да дело не в том, хуже или нет… Нет, конечно не хуже… Но здесь другое: лыжи – совсем не моя тема.
    - Ничего, - напирал Валера, - я обеспечу тебя литературой, подчитаешь и въедешь... Короче, сегодня после кросса едем к Славке домой, там обсудим. Ему пока ничего не говори…
    И тут подошел Слава. Я с нескрываемым интересом разглядывал этого человека. Невысокий, немногословный, приятный в общении, типичный такой крепкий мужичок из российской глубинки (он действительно уроженец небольшого городка Тульской области и сейчас, как я узнал позже, вернулся и живет на своей малой родине, оставив московскую квартиру своим сыновьям) – такой не выделяется ни в какой толпе. Но в свои 67 лет выглядел отлично. Познакомились, сфотографировались на память.
    После кросса поехали втроем к нему. В его небольшой трехкомнатной квартире достойное место занимал его личный уголок славы – небольшой сервант с медалями и кубками.
Потом посидели, как это водится, на кухне. Пообщались, так сказать, по-мужски…
(Read more...)