Вячеслав Веденин… Легенда советского спорта. Даже не верилось, что я сижу у него дома. Заслуженный мастер спорта СССР (1970), кавалер орденов Ленина и Трудового Красного Знамени, 13-кратный чемпион СССР. Первый советский лыжник, выигравший олимпийское золото в гонке на 30 км (Саппоро, 1972 г.). У него два сына: старший, Андрей (род. 1984) — чемпион России по биатлону, младший тоже Вячеслав (род. 1986) и тоже стал лыжником, на Играх в Сочи работал в качестве судьи по лыжным гонкам.
   Сам же Вячеслав Веденин-старший стал известен еще на Олимпиаде в Гренобле-1968, когда завоевал там серебро в 50-км марафоне. Затем в 1970 году на чемпионате мира сначала выиграл гонку на 30-км, а затем и вторую золотую медаль в эстафете 4×10 км, ликвидировав на последнем отрезке эстафеты отставание в 40 секунд от сборной ГДР. Да и на лыжне Вячеслав был сама элегантность, его легко было узнать даже издалека: выступать любил во всем белом - от шапочки до самых гетр...
    Но пиком его славы стал 1972-й год. На Олимпиаде в Саппоро он принес команде две золотые медали (опять же на 30 км – и это была не только его первая золотая медаль олимпиады, но и первая для советских спортсменов в мужской индивидуальной олимпийской гонке, и другую в эстафете) и еще одну бронзовую на дистанции 50 км. А та медаль, что он добыл в эстафете 4×10 км, отыграв на последнем этапе 62-секундное отставание от норвежца Йохса Харвикена (это 300 м!), вошла отдельной строкой в историю лыжного спорта. И в его биографии она, конечно, занимает самое почетное место.
    14 февраля 1972 г. был заключительным аккордом не только этого дня, но и всей программы зимних олимпийских игр в Саппоро. Все лыжные державы выставили на эту эстафету сильнейшие составы. Каждая из трех стран-претендентов на победу уже имела как минимум по одной золотой олимпийской медали: шведы (Свен-Оке Лундбек) — на 15 км, наши (Веденин на 30-км, а Федор Симашев взял еще серебро на 15 км), норвежцы (Пол Тюлдум и Магне Мюрмо) – золото и серебро в марафоне 50 км. Фаворитами гонки считались, конечно же, норвежцы, которые в этой дисциплине вообще редко когда упускали золото.
   Но в тот день поначалу не все пошло в их пользу. Наши встали на этапы в такой последовательности: Владимир Воронков, Юрий Скобов, Федор Симашев и Веденин, который всегда бежал на последнем отрезке. Окончательное решение по составу на эстафету принимал Веденин,как капитан команды. Вопросы были по вопросу Скобова (Веденин предложил его вместо Владимира Долганова и не ошибся). По поводу Симашева... Веденин знал по опыту, что Федор проиграет свой этап (он никогда не был силен в эстафетах), но не думал, что так много. А не поставить его было нельзя - всё-таки взял "серебро" на индивидуальной "пятнашке"...
    Гонка поначалу складывалась для наших успешно: после второго этапа они даже лидировали. Но затем... Слабым звеном оказался именно Симашев, да так, что на последнем этапе норвежцы выигрывали у нас уже больше минуты.
    - Что говорить, попали в тяжелейшее положение. Честно говоря, я здорово разозлился на наших, но не на лыжников, а на всю делегацию, включая журналистов, чиновников и земляков-болельщиков. Многие из них (да практически все!) покинули стадион еще до моего старта. Короче, похоронили нас загодя. И почему они бежали со стадиона? Потому что магазины в городе работали последний день, назавтра был выходной, а всем хотелось отовариться дефицитным японским товаром. Тем более, когда увидели, что мы так сильно отстаем перед последним этапом от норвежцев. Но ведь борьба еще не закончена! Как можно уйти с арены в такой момент! Для меня это было дикостью. И вся наша пресса ушла, поэтому у меня до сих пор нет ни одной реальной фотографии, ни одного интервью с того финиша, только вырезки из японских газет. А перед самым стартом увидел наших тренеров Каменского и Кузина. С бутылкой коньяка, отхлебывают из горла: «Слава, держись, все отлично, второе место — тоже нормально!». А тут еще вдруг мокрый снег пошел, пришлось срочно перемазывать лыжи в последний момент, словом, одно к одному… Короче, выбежал я за норвежцем весьма взведенный...
   На половине дистанции стоял только тренер Привалов, он-то и сообщил, что проигрываю норвежцу уже не минуту, а 47 секунд. И я понял, что скоро увижу спину Харвикена, а это уже кое-что! Это как-то подбодрило меня.
    Поднялся на подъем, слышу, канадские болельщики кричат сверху: «Минус тридцать семь!». Значит, я уже отыграл еще 10 сек, всего уже почти половину. На восьмом километре стояли наши оставшиеся немногочисленные туристы. «Минус четырнадцать!».

    И тут я увидел Харвикена на вершине очередного небольшого подъема. Норвежец уже пошел на спуск, но в последний момент оглянулся назад… Думаю, он дрогнул в этот момент: не ожидал увидеть меня уже так близко. В общем, где-то за километр до финиша я его догнал. Какое-то время бежал, образно говоря, наступая ему на пятки. И это окончательно выбило его из колеи: услышав мою команду «Лыжню!», Харвикен не выдержал и уступил колею…
    А я уже несся, ничего не видя и не слыша вокруг. Наверное, с полкилометра он еще держался, во всяком случае, я слышал щелканье его лыж за спиной, а потом отстал.
    Как я финишировал — почти не помню. Ленточку пересек, и все — будто отрубился, в глазах потемнело… После финиша говорить не мог - не мог разжать зубы, такое было напряжение… Я даже не сразу понял, что мы выиграли…»
    После этого рассказа мы наконец поговорили и о возможной книге. Вячеслав отнесся к этой идее критически. «Понимаешь, я человек немногословный. Память у меня неплохая, но из меня информацию тянуть надо. Конечно, неплохо бы сделать такую книгу, но в нашей с тобой ситуации… Жил бы ты сейчас в Москве, то встречались бы, я бы что-то диктовал, ты записывал, обрабатывал, потом бы опять встречались, обсуждали. Ну а так, на таком расстоянии… Думаю, не получится…".
    И я с ним согласился... Не знаю, но как-то неудобно стало на него жать в этом вопросе.
    - Слава, а вы, лыжники, в те годы слышали что-нибудь о допинге? - спросил я его на прощание.
    - Да о чем ты говоришь? Понятия не имели, что это такое. Тогда было одно: желание выиграть! Доказать, что ты от природы сильнее, лучше соперника! Ну и патриотизм, конечно. Сам же знаешь, мы были этим накачаны. Хотя, ничего плохого в этом не вижу. За флаг бились, за честь страны - как мы это тогда понимали. Денег-то особых мы на этом не зарабатывали, не то что сейчас... Да тогда, наверное, и не было еще относительно безопасного допинга, который можно было бы применять… Нет, наше поколение этим точно не баловалось. Да, знаешь, я и без этих допингов тогда чуть не помер на той эстафете!

   P.S. В те времена на соревнованиях еще не было таких строгих порядков, как сейчас, никаких медиа-зон и прочее, и тренеры, журналисты и даже болельщики могли находиться чуть ли не рядом со стартами. Но в тот раз, в Саппоро, когда Вячеслав готовился перед последним олимпийским рубежом принять эстафету от товарища по команде, к нему приблизился лишь японский журналист, знавший несколько слов по-русски (наши уже все убежали, как рассказывал Слава, по магазинам). Показывая на свои часы и небо сказал: «Однако, тяжело тебе будет, еще и снег этот…». Веденин что-то отрывистое бросил ему в ответ, и получив от Симашева эстафету, умчался за норвежцем. Японец, конечно, ничего не понял, но услышанное аккуратно записал.
   На следующий день японские газеты вышли с заголовком: «Русский, отставая на минуту, сказал волшебное слово «ДахУсим» и выиграл!».

(Read more...)