Об интервью с ним мы договаривались добрый десяток раз – с тех самых пор, как я переехал из Москвы в Питер (осень 1995 г.). Но его постоянная занятость все отодвигала нашу обстоятельную беседу. И состоялась она лишь в середине мая 1996 г., как раз накануне его 60-летнего юбилея. Помню, разговор тот начался в его студии уже около полуночи, сразу после того как Эрнест Наумович завершил свой последний в этот день выход в прямой эфир, а продолжился у меня дома, на кухне - просидели до 5 часов утра…
    Позже у нас с ним было еще два интервью (в том же 1996 г. и летом 1999-го), но мы уже с ним поменялись ролями. Теперь уже он делал со мной видео-интервью для своей спортивной редакции - сначала по случаю издания редактируемого мной журнала «Матчбол», а второй раз по случаю выхода в свет моей книги «Евгений Кафельников».
   Но мне, конечно, больше запомнилась наша первая беседа. Я в журналистике еще, как говорится, «без года неделю», а он для меня был мэтр, недостижимый образец для подражания! И когда он назначил нашу встречу в студии на полночь, то первый вопрос как бы напрашивался сам собой:
   - Судя по Вашей активной деятельности, груза прожитых лет Вы, похоже, не ощущаете...
   - Так это же известно: жизнь, чем насыщеннее, тем, как ни странно, кажется легче и... короче. Время летит стремительно. Но я не люблю жаловаться на его отсутствие. Оно есть всегда. Человек умер, его уже нет, а время - всегда живое, течет себе и течет.. Да,и еще: мы давно уже на «ты», так что давай без формальностей, согласен? А теперь продолжай.
   - Спасибо, Эрик... Хорошо, тогда позволь сразу банальный вопрос: как уживаешься с популярностью?
   - Нормально. Я ее особо не замечаю.
   - Известно, что ты давно дружен со спортом. Расскажи.
   - С детства. Не представляешь, чем для нас, мальчишек послевоенной поры, были футбол или хоккей! Это сейчас море зрелищ: кино, концерты, видео. А телевидение - какого уровня соревнования транслируют! - смотри, что хочешь! А тогда ... Тогда едва ли не единственным развлечением был стадион. Как он манил нас! И я не сильно отличался от сверстников: как и все, любил футбол, хоккей, баскетбол. И - теннис, который у нас, правда, никогда не был массовым видом спорта.
   - Как ты стал комментатором?
   - Это призвание. Причем ощутил я его еще в том же детстве. Любил все комментировать. Уже тогда представлял себя на сцене, на трибуне…
   - И когда состоялся твой дебют? Конечно же, помнишь свой первый репортаж?
   - Конечно. В 1960-м. Помню этот матч (к нам голландцы приехали) - "Адмиралтеец" (Ленинград) - "Фейноорд" (Роттердам). А трансляции на радио тогда были по 45 минут! Кажется, руководству понравилось. Вскоре пригласили и на телевидение. Но на ТV я лет пять работал параллельно с радио - на общественных началах. Но мне самому это нравилось, поскольку я пользовался там определенной свободой. Сам подбирал музыку к своим передачам, потом освоил монтаж, по ночам клеил пленку... Рядом работали замечательные люди - Илья Авербах, Саша Слепянов (автор "Мертвого сезона"), мой брат Миша Серебренников (он сейчас живет в США), Роберт Ягубян, Слава Виноградов, Игорь Масленников. Это были люди, которые постоянно обогащали ТV, привносили что-нибудь свое. Мы сделали тогда двухчасовую программу "Стадион", которая пользовалась огромной популярностью.
   - Ты вёл только спортивные передачи?
   - Нет, почему же? Например, в год 50-летия Октября я был редактором "Новостей", готовил идеологические тексты. Это было удивительно, потому что я никогда не состоял в КПСС. И как это мне доверили? Не знаю. Но с профеcсиональной точки зрения, те мои передачи нареканий не вызывали.
   - А почему не вступал в КПСС?
    Скажу сразу: не из идеологических соображений. Просто так получилось. Брат не вступал, ну и я тоже. Ведь членство в КПСС тогда, помимо всего, считалось проявлением карьеризма. А мы с братом этого стеснялись.
   - Какие у тебя складывались отношения с московскими коллегами, спортивными радио- и тележурналистами?
   - Самые добрые. Мы конкурировали, но вместе с тем и здорово помогали друг другу. Кумиром для меня (впрочем, как и для многих других) был Вадим Синявский, классик спортивной радиожурналистики. Но должен сказать, что появившееся ТV как-то выбило у него почву из-под ног. Понимаешь, он привык в неспешной манере, с долей фантазии, импровизировать у микрофона. У него со зрением было неважно, один глаз вообще, кажется, не видел (результат ранения на фронте), но радиослушатель этого, конечно, не ощущал. Но на заре отечественного телевидения от комментатора требовалось говорить интонационно быстро, успевать за событиями, как говорится, в реальном масштабе времени, не давая телезрителю самому осознавать происходящее на площадке. Болельщику это больше мешало, чем помогало, но это было так. Вот кто отвечал этим требованиям, так это Николай Озеров - блестящий артист, ставший просто-таки государственным комментатором! В таком же примерно ключе работал и Ян Спарре. Володя Перетурин - бывший футболист, выступал защитником в высшей лиге за "Динамо" (Ленинград). Его любили болельщики и в Москве, и в Ленинграде, когда он сам играл, поэтому и в новой роли приняли хорошо. Он отлично знал международный спорт, но его долго не допускали к нему. Второй Володя, Маслаченко, - просто талантлив. И как игрок - кто не помнит его вратарем московского "Локомотива", потом "Спартака"! Он же долго был вторым, за Яшиным, вратарем сборной СССР, а потом проявил себя и как блестящий комментатор. Мы и сейчас с ним часто общаемся, я в курсе его дел, у него много интересных проектов. На мой взгляд, как человек Володя с каждым годом становится все интересней и интересней. Причем он не жадный на свои идеи, всегда готов поделиться ими с друзьями.
   - Похвастаюсь, я тоже знаком - правда, шапочно, и с Маслаченко, и с Перетуриным. Сказали бы мне еще лет 5-6 назад, что я буду сидеть с ними за одним столом на разных теннисных (и не только теннисных) "тусовках" - не поверил бы! Но так и было, как только я пришел в журналистику... Очень приятные ребята... Но это все москвичи. А как твои ленинградские коллеги?
   - Каждый из моих коллег - личность неординарная. Вот Виктор Набутов - его очень любили за своеобразный юмор. Он мог, например, сказать о каком-то игроке: "А вот этого парня я попросил бы больше не бить по воротам левой ногой ...". Или такой эпизод. Никита Сергеевич Хрущев однажды после одного из своих выступлений вдруг сказал: "Спасибо за внимание". Сейчас это трудно понять, но тогда это был невиданный демократический жест! Просто революционный момент в истории общения верховной власти с простым населением. При Сталине такое и вообразить было невозможно! Так вот Набутов в тот же день, закончив репортаж, сделал паузу и добавил: "Спасибо за внимание". Это вызвало просто гомерический хохот. Потому что это была особая смелость. Да что говорить, культ вождя в те годы, того же Хрущева, был ненамного меньше сталинского. И журналисты ведь варились в этом же котле...

   - А было ли что-то особенное в те "стрёмные" годы в ваших взаимоотношениях с коллегами?
   - Ну, первое – все особенно ревниво относились к тому, кто посягал на загранпоездки. Вы же понимаете, что в те годы одна поездка обеспечивала семью. Подсиживали один другого, писали доносы. Кого-то всегда отзывали, кого-то снимали с самолета... Время было такое. А Виктор был смелее других, и в Москве его за это не любили. Хотя уважали, потому как знали, что талантлив! А потом еще пришел Гена Орлов, он тоже был талантливым футболистом - и в "Динамо" ленинградском играл, и в "Зените".
   - Пока ты все называешь выходцев из футбольной среды...
    - Да, это любопытно, но футбол действительно больше других видов спорта поставлял комментаторов на радио и телевидение. А ты знаешь, что одно время и Константин Бесков пробовал себя в этой роли? Да, это было в середине 60-х, когда его "попросили" с поста главного тренера сборной за 2-е (!) место в Кубке Европы – так назывался тогда нынешний Чемпионат Европы. Ты можешь себе вообразить тот уровень требований к нашим футболистам? Уволить тренера за проигрыш испанцам в финале Кубка Европы, причем на их поле, в Мадриде, со счетом 1:2! Потому что популярность футбола, повторюсь, в то время была просто бешенная. Да что я тебе это рассказываю? Ты хотя еще пацаном был в 60-е годы, но имена Яшина, Иванова, Воронина, Стрельцова, уверен, тебе говорят не меньше чем мне.
   - Я к ним еще добавлю Метревели и Месхи, Маношина и Бубукина, Нетто и Численко, Хурцилаву, Шестернева и Бышовца, а также Сабо, Лобановского, Хусаинова, Банишевского, Малофеева, Котрикадзе, Кавазашвили и десяток других…
   - Ну, естественно… Поэтому и конкуренция спортивных комментаторов на ТV всегда была очень высокой. К тем, кого я называл, еще Нина Ерёмина из баскетбола... Кто ещё? Аркадий Ратнер, Владислав Семенов, Александр Иваницкий, Георгий Сурков, Георгий Саркисьянц, чуть позже - Сергей Ческидов, Евгений Майоров, Аня Дмитриева и Алик Метревели - каждый со своим особым талантом. Я благодарен им всем - каждый из них мне что-то дал, кому-то, надеюсь, и я помог...
   - Спорт многогранен. А вот для тебя, какие виды соревнований ты все же считаешь наиболее телегеничными?
   - Со временем всё меняется... Сейчас телевизионная техника так шагнула вперед, что в принципе из любого вида спорта можно сделать "конфетку". Смотря как донести его до зрителя. Мы, например, были первыми, кто стал снимать баскетбол с рельс. То есть камеру перемещали по специальным рельсам. Но мне все равно не совсем нравится, как показывают баскетбол, даже НБА! В нем столько психологической борьбы, такая драматургия противостояния, такая дуэль тренеров! А какие возможности таят повторы - из четырех, шести, десяти точек! А крупные планы! Это блестящий технический прием, с помощью которого можно буквально созидать сюжеты! Но чтобы у тебя не было особых иллюзий, то работа на телевидении сложная, нервная. Представь, какое напряжение ждать, чтобы не упустить момент, когда выплескиваются эмоции! Для этого надо хорошо знать вид спорта, знать игроков, их характеры. Тот же теннис. Чтобы показать матч со всей его интригой, надо чувствовать игру, знать, когда и кто из игроков швырнет сейчас ракетку или будет апеллировать к судье. Или бросит взгляд на трибуну, где сидит его тренер. Надо знать их подруг и родственников - и показать их эмоции. Мне, например, нравится следить на корте за Сашей Волковым. Его удары - на прямых ногах, почти без замаха - далеко не классические и с чьей-то точки зрения вообще неправильные, но сколько в них неуловимости и загадочности! Очень жаль, что он до сих пор не сыграл свой лучший турнир, так, как мог бы в силу своего таланта. У меня всегда такое ощущение, что Саша играет максимум вполсилы... И хотя сейчас техника ТV, повторюсь, далеко шагнула вперед, но зрелищем любые соревнования все равно делают личности. Даже чемпионаты мира по футболу - без Пеле или Марадоны, согласись, были бы пресными...
   - Тебе довелось быть на десятках крупнейших соревнований. Что больше всего запомнилось?
   - Тебя, может, удивит мой ответ, но не голы и не чьи-то рекорды. Запомнилось то, как мы, телевизионщики, работали. Что нового появлялось в нашем арсенале. Например, на чемпионате мира по хоккею 1979 г. впервые использовалось 12 камер и три повтора. Телезритель получил возможность по-новому взглянуть на игру. Потом - легкоатлетический матч СССР - США в Ленинграде, сразу после московской Олимпиады. И мы, и американцы чувствовали желание помириться после бойкота, хотелось друг друга чем-то приятно удивить. И тогда впервые мы стали делать врезки в трансляции с соревнований: показывали город, как бы подчеркивая неразрывную связь его жизни с событиями на стадионе. Американцам это понравилось. Позже такой же прием мы стали использовать на матче Карпов – Каспаров 1985 г. Я каждый раз показывал, как они приезжают на игру, как выходят из черных "Волг", как их встречают ... И вдруг - звонок из Москвы: так больше не показывать! Что? Почему? Оказывается, что в те же дни Михаил Горбачев посещал Владивосток, и в репортажах оттуда он и его свита тоже выходили из черных машин. И кому-то в ЦК не понравилась эта аналогия... А в матче – ну ты помнишь! - было колоссальное напряжение - Карпов, проигрывая 2:4, за два поединка до конца, в 22-й партии, сокращает разрыв! 23-я партия – ничья! Счёт, с учетом ничейных поединков, 12:11 в пользу претендента Гарри Каспарова, и всё решала последняя, 24-я партия. Если бы её выиграл Анатолий Карпов, то при счёте 12:12 он сохранял своё звание чемпиона мира. Что творилось вокруг! Потом, когда Каспаров все же выиграл 13-11, победив и в последней партии, и матч закончился, иностранные гости стали настаивать на заключительном банкете. Понятно: надо снять стресс, а как? Ведь в стране действовал "сухой закон". Уж не знаю каким путем, но удалось пробить эту стену. Кого-то очень важного убедили, что, иностранцам - надо, они, мол, не виноваты, что у нас борьба со "змием". Собрались - с ведома, конечно, соответствующих служб - в просторном номере гостиницы. Ну и началось...

        (Read more...)