Чаша Центрального корта грандиозного теннисного комплекса, что раскинулся на утопающей в зелени территории Flushing Meadow («Заливной луг»), плавится под лучами полуденного солнца — в Нью-Йорке в начале сентября лето еще в полном разгаре. Зрители, до отказа набившие 20-тыс. трибуны Stadium, порой чувствуют себя здесь не лучше, чем бройлеры в беспощадном пространстве ростера. Но никто не покидает своих мест: на главной арене US Open дает представление теннисный кумир Америки, прошлогодний чемпион, а ныне еще и первая ракетка мира Андре Агасси. И хотя исход его поединка с чернокожим Брайаном Шелтоном из Атланты никаких сомнений не вызывает, стадион так неистово поддерживает своего любимца, будто уже в этом матче решается судьба всего чемпионата. «Не удивляйтесь, — говорит мне в пресс-центре американский коллега, — ведь год назад, считайте, чемпионат был на грани срыва. Женская часть вообще мало кого интересовала: в полуфинале не было ни одной американки!
   У мужчин ситуацию спас Агасси... "Понимаете, любому другому турниру финал типа Беккер — Мустер может составить честь, здесь же это катастрофа».
   Если судить по первым матчам, US Ореп’95 катастрофа не грозила — Андре, чья обворожительная улыбка не сходит с первых полос ежедневных газет, в блестящей форме. И мало кто сомневается, что он повторит свой прошлогодний триумф. Для американцев, похоже, не существует и другого вопроса: с кем он сыграет в финале — конечно же с Сампрасом!

   В крайнем случае, с Курье или Чангом. Что же до других фаворитов, то при упоминании
имен Мустера, Беккера, Иванишевича или Штиха вы, в лучшем случае, получаете в ответ снисходительную улыбку. А услышав, что вы из России, тактичные американцы не преминут похвалить молодого, способного Евгения Кафельникова, но не более того. Сами же главные фавориты, Агасси и Сампрас, не устают расточать улыбки на пресс-конференциях и обмениваться комплиментами. «Политика вражды времен Коннорса и Макинроя, когда соперники не могли останавливаться в одном отеле, отошла в прошлое», — уверяют они журналистов. «Лично я даже готов спарринговать Андре перед нашим финалом», — шутит Сампрас.
   Но когда же началось их соперничество, справедливо названное великим? Может, с далекого 1980-го, когда они впервые скрестили свои ракетки на корте в одном из детских чемпионатов в Калифорнии? Вряд ли. Никто из них даже не припомнил потом, кто же выиграл тот матч: 10-летний Андре, то и дело вихрем налетавший на сетку, или 9-летний Пит, весь матч использовавший двуручный бэкхенд на задней линии. Тем более, что с тех пор их пути разошлись надолго.
   Агасси, сын иммигранта из Ирана, начавший учиться теннису с 3-летнего возраста, постигал теннисную науку на востоке Соединенных Штатов, в академии Ника Боллетьери, во Флориде, куда попал в 13 лет. В 16 он уже вошел в Тор-100 мирового тенниса, а к 19 заработал больше двух миллионов долларов.
   Сампрас же держался своего дома на Западе, в Лос-Анджелесе, где с 1977 года обосновались его родители после переезда из Вашингтона. В отличии от семьи Андре, родители Пита (отец — инженер-конструктор, работавший в НАСА, и его мать, в юности иммигрировавшая из Греции), никогда не играли в теннис. И Пит начал своё знакомство с этой игрой самостоятельно в 7 лет.. Вскоре он стал посещать Jack Kramer Club, где работал бывший тренер Трэйси Остин знаменитый Роберт Ландсдорп. В десять лет Пит впервые принял участие в детском турнире, проиграв свой первый матч с сухим счётом, но это поражение только подзадорило его. В 13 лет он расстался с Ландсдорпом и стал заниматься с другом семьи, доктором-педиатром Питом Фишером.
    (Read more...)